Так рассказывают старые люди.
У воеводы Всеслава была единственная дочь, по имени Крупеничка. Шел год за
годом, и из русой девочки с голубыми глазами обратилась Крупеничка в
редкостную красавицу. Стали подумывать родители, за кого отдать ее замуж.
Выдавать дочку на чужую сторону они и думать не хотели и выбирали такого зятя,
чтобы жить всем вместе и никогда не расставаться с Крупеничкой.
Слава о дивной красавице далеко разносилась вокруг, и Всеслав этим очень
гордился. Но старая мамушка Варварушка боялась такой славы и всегда сердилась,
когда ее расспрашивали о красоте Крупенички.
- Никакой красавицы у нас нету! - ворчала она. - Вон у соседей - у тех
правда красавицы дочери. А у нас - девица как девица: таких везде много, как
наша.
А сама налюбоваться и наглядеться не могла на свою Крупеничку. Знала, что
красивей ее никого нет; и красивее нет, и добрей, и милей нету. Старые и
молодые, бедные и богатые, свои и чужие - все любили Крупеничку за ее доброе
сердце.
В народе даже песенка про нее сложилась:
Крупеничка, красная девица,
Голубка ты наша, радость-сердце,
Живи, цвети, молодейся,
Будь всем добрым людям на радость!
Летела, летела слава о красоте Крупенички и долетела до татарского
становища, до военачальника Талантая.
- Гой вы, храбрые воины, удалые наездники! Покажите-ка мне, что за
красавица такая дочка воеводы Всеслава, Крупеничка, - сказал Талантай. - Не
годится ли она в жены нашему хану?
Сели на коней три наездника, надели на себя халаты: один надел халат
зеленый, точно трава; другой - серый, точно дорога лесная; третий -
коричневый, как сосновый ствол.
Прищурили наездники хитрые глаза, улыбнулись друг другу одними углами губ,
задорно встряхнули бритыми головами в мохнатых шапках и поехали-поскакали с
молодецким покриком. А через несколько дней вернулись и привезли с собой
Талантаю, для хана своего, подарок: дивную красавицу - Крупеничку.
Шла она с мамушкой Варварушкой купаться в озере; а в лесу, как нарочно,
ягодка за ягодкой - спелая земляника так и заманивает глубже в чащу. А мамушка
все рассказывает ей про одолень-траву, что растет белыми звездами среди озера;
надобно собрать этой одолень-травы и в пояс зашить, и тогда с человеком
никакой беды не случится: одолень-трава всякую беду отведет. И вскрикнуть обе
не успели, как поднялась вдруг перед ними столбом серая пыль с тропинки, с
одной стороны сорвался с места сосновый пень лесной и бросился им под ноги, а
с другой стороны прыгнул на них зеленый куст. Подхватили они Крупеничку - и
тут только увидала мамушка Варварушка, что это был за куст зеленый. Вцепилась
она в него что было силы, но хитро извернулся татарин и выскользнул из своей
одежды, злодей. Варварушка так и повалилась на землю с зеленым халатом в
руках. А что было дальше, она не знала, не ведала, точно затмился с горя ее
рассудок. Сидит она целыми днями на берегу озера, глядит на простор воды да
все приговаривает:
- Одолень-трава! Одолей ты мне горы высокие, долы низкие, озера синие,
берега крутые, леса дремучие, дай ты мне, одотень-трава, увидеть мою милую
Крупеничку!
Сидела она так-то над озером да горевала и плакала, как вдруг подошел к
ней прохожий старичок, низенький, тощенький, с белой бородкой, с сумочкой за
плечами, и говорит Варварушке:
- Иду я в дальнюю сторону басурманскую. Не снести ль кому от тебя поклон?
Посмотрела на него Варварушка и спрашивает:
- А кто ты таков, добрый человек? Как тебя зовут?
- А зовут меня Одолень-трава.
Обрадовалась Варварушка, бросилась с плачем старичку в ноги и опять
заголосила, как безумная:
- Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, дурно бы
нам не делали. Верни, старичок, мне мою Крупеничку!
Выслушал ее старичок и ласково ответил:
- Коли так, будь же ты мне в дороге верной спутницей, в трудах -
помощницей!
Так сказал он мамушке и взмахнул рукавом над ее головою. И тотчас
Варварушка обратилась в дорожный посох. С ним и пошел старичок в путь-дорогу.
Где гора крута, посошок ему опорой служит, где чаща густа - он кусты
раздвигает, где собаки злы - он их отгоняет.
Шел, шел старичок и пришел в татарское становище, где жил Талантай и где
снаряжали в ту пору караван для отсылки хану драгоценных подарков. Отсылали
золото и меха, камни самоцветные и снаряжали в дальний путь красавиц
невольниц.
Среди них была и Крупеничка.
Остановился старичок у дороги, по которой должен был идти караван,
развернул свой узелок и начал раскладывать, будто для продажи, разные сласти -
тут у него и мед, и пряники, и орехи. Огляделся он по сторонам - нет ли кого,
поднял над головой и бросил оземь свой посох дорожный, потом взмахнул над ним
рукавом - и вместо посоха поднялась с травы и стоит перед ним мамушка
Варварушка.
- Ну, теперь, мамушка, не зевай, - говорит ей старичок. - Гляди во все
глаза на дорогу: на нее вскоре упадет малое зернышко. Как упадет, бери его
скорей, зажимай в руке и береги, покуда домой не вернемся. Смотри не потеряй
зернышка, коль мила тебе твоя Крупеничка.
Вот и тронулся караван из становища; проходит он по дороге мимо старичка,
а тот на лужайке сидит, разложил вокруг себя сласти и приветливо покрикивает:
- Кушайте, красавицы, соты медовые, пряники душистые, орехи каленые!
И мамушка Варварушка ему поддакивает:
- Кушайте, красавицы: веселее будете, румянее станете!
Увидели их татары, велели сейчас же сластями красавиц попотчевать. И
старики понесли им свое угощение:
- Кушайте, кушайте на здоровье!
Обступили их девушки; одни посмеиваются, другие молча глядят, третьи
печалятся, отворачиваются.
- Кушайте, девицы! Кушайте, красавицы!
Еще издали завидела Крупеничка свою мамушку Варварушку. Сердце у нее так в
груди и запрыгало, а лицо побелело.
Чувствует она, что неспроста пришла сюда старуха и неспроста не признает
ее, а идет к ней словно чужая: не здоровается, не кланяется, идет прямо на
нее, во все глаза глядит и только громким голосом твердит одно и то же:
- Кушайте, милые, кушайте!
Старичок тоже покрикивает, а сам во все стороны раздает кому орехов, кому
меду, кому пряников - и всем стало вдруг весело.
Подошел старичок поближе к Крупеничке да как выбросит в воздух в левую
сторону от нее у всех над головами целую горсть гостинцев, да еще горсть, да
еще горсть... Кинулись девушки ловить да подбирать гостинцы, а он взмахнул
рукавом над Крупеничкой в правую сторону - и Крупенички не стало. Только упало
вместо нее на дорогу малое гречишное зернышко.
Бросилась за ним мамушка Варварушка, схватила зернышко в руку и зажала
крепко-накрепко, а старичок махнул и над нею рукавом - и вместо Варварушки
поднял с земли дорожный посох.
- Кушайте, красавицы, кушайте на здоровье!
Роздал он поскорее все остатки, встряхнул пустым мешочком, поклонился всем
на прощанье и пошел потихоньку своим путем, опираясь на посох. Татары ему еще
воловий пузырь с кумысом на дорогу дали.
Никто и не заметил сразу, что невольниц стало на одну меньше.
Долго ли, коротко ли, возвратился благополучно старичок на тот самый
берег, где повстречался с мамушкой Варварушкой, где вдоль по озеру раскинулись
зеленые широкие листья и белыми звездами по воде цвела одолень-трава. Кинул он
оземь свой посох дорожный - и перед ним опять стоит мамушка Варварушка: правая
рука в кулачок зажата и к сердцу приложена - не оторвешь.
Спросил ее старичок:
- Укажи мне: где здесь у вас поле, никогда не паханное, где земля, никогда
не сеянная?
- А вот тут, около озера, - отвечает Варварушка, - поляна никогда не
пахана, земля никогда не сеяна; цветет она чем сама засеется.
Взял тогда старичок из рук у нее гречишное зернышко, бросил его на землю
несеяную и сказал:
- Крупеничка, красная девица, живи, цвети, молодейся добрым людям на
радость! А ты, греча, выцветай, созревай, завивайся - будь ты всем людям на
угоду!
Проговорил - и исчез старичок, как будто никогда его здесь и не было.
Глядит мамушка Варварушка, протирает глаза, будто спросонья, и видит перед
собой Крупеничку, красавицу свою ненаглядную, живую и здоровую.
А там, где упало малое зернышко, зазеленело невиданное доселе растение, и
развело оно по всей стране цветистую душистую гречу, про которую и теперь,
когда ее сеют, поют старинную песенку:
Крупеничка, красная девица,
Кормилка ты наша, радость-сердце.
Цвети, выцветай, молодейся,
Мудрее, курчавей завивайся,
Будь всем добрым людям на угоду!
Во время посева, 13 июня, в день Гречишницы, в старину всякого странника,
бывало, угощали кашей - досыта.
Странники ели да похваливали и желали, чтоб посев был счастливый, чтоб
гречи уродилось на полях видимо-невидимо, потому что без хлеба да без каши -
ни во что труды наши!